— Как минимум, мы теперь создаем контент не только для телевизионного эфира. В этом и есть ключевое отличие и развитие индустрии в целом. Что касается музыкальных клипов, то способ потребления контента аудиторией принципиально изменился, и это не только российский тренд. Наши работы для Оксимирона, Хаски, Дельфина не вписываются в формат телеэфира в силу своей остроты и смелости, но это не мешает им собирать миллионы просмотров в интернете и завоевывать международные награды. Свобода от ограничений телевизионного формата и традиционных музыкальных каналов формирует требования современной аудитории, которая становится более разборчивой. Я рад, что в 2019 году российские исполнители и клипмейкеры работают на международной арене и что интернет позволяет им это делать.

— В наше время любой человек действительно может взять в руки телефон и попробовать снять клип или кино. Но я считаю большой ошибкой думать, что технологическая возможность с легкостью позволяет снимать кино и что она делает всю работу за человека. Технология не диктует искусство, каким бы оно ни было. Искусство, а в нашем случае режиссер со своим творческим видением, всегда находится на первом месте, и художник использует технологию, которая подходит ему или ей для поставленной задачи. И неважно, что это будет: телефон, фотоаппарат или профессиональная камера.

— С самого начала мы поставили задачу работать именно с режиссерами и авторами во всех форматах, с которыми мы будем сталкиваться. И это до сих пор является нашим главным критерием и идеологией. Мы окружаем себя режиссерами, которые хотят и умеют рассказывать истории, а современные тенденции на рынке позволяют им делать это. Мне кажется, тренд на сторителлинг — не новое явление, просто крупные бренды поняли, что более тонкая и точечная работа с аудиторией может быть очень эффективной. В данном случае наши интересы совпали.

— Я думаю, что современного зрителя все сложнее удивить компьютерной графикой и масштабом съемки — и этот тренд очевиден во всех направлениях видеопроизводства. Благодаря развитию платформ Netflix, Amazon и российских аналогов у зрителей всего мира появился выбор, и мне кажется, в скором времени зрителя заинтересуют уникальные человеческие истории, а не комиксы.

В качестве примера достаточно вспомнить, как в этом году весь мир влюбился в медитативное черно-белое кино про район в Мехико, очень личную историю режиссера Альфонсо Куарона. В прошлом году мы сделали несколько удивительных по свободе формата работ для самых крупных брендов, больше похожих на документальные фильмы о личных историях людей, живущих в регионах нашей страны.

— Я очень верю в развитие технологии VR (Virtual Reality) в ближайшее десятилетие. На мой взгляд, эта технология радикально изменит способ потребления контента уже очень скоро. Сегодня она на самой ранней стадии развития — если сравнивать с кино, то на стадии фильма о прибытии поезда, который братья Люмьер показали в 1896 году. И пока никто до конца не понимает ее потенциал и как он раскроется. Но первые шаги уже сделаны, и я уверен, что мы не так далеки от полнометражных работ больших режиссеров в этом направлении и будущего, похожего на мир, который создал Стивен Спилберг в фильме «Первому игроку приготовиться». Это одновременно и страшно, и очень вдохновляет.

– Заинтересовать зрителя сейчас очень непросто, это правда. Видео перестало восприниматься как одиночный продукт: параллельно с просмотром видео зрители используют мессенджеры, делятся впечатлениями в социальных сетях, ищут дополнительную информацию в интернете. Людям важно ощущение сопричастности во время просмотра, и интернет дает такую возможность. Мы это увидели на примере чемпионата мира по футболу, когда миллионы пользователей делились эмоциями прямо во время просмотра матчей и отправляли эмодзи. Чем больше дополнительной информации зритель получает в рамках одного проекта, тем дольше он смотрит и глубже его вовлеченность. Например, если говорить о спортивном контенте, то это может быть подборка наиболее ярких моментов игры, краткие обзоры матчей, информация об игроках. Собрать все это в одной экосистеме — первоочередная задача для «Яндекса».

Если говорить об идеях, то они есть. Другое дело, что появляются они не всегда у того, кто способен их реализовать. Именно поэтому сейчас «Яндекс» ищет тех, у кого есть нестандартные и интересные мысли для проектов разных жанров: шоу, сериалов. Мы отбираем лучшие, работаем с продакшн-студиями. Это новое направление для нас, но мы с нетерпением ждем, когда сможем показать проекты «Яндекса».

– Границы между пользовательским и профессиональным контентом стираются. Сейчас уже не так важно, кто его производит. На видеоплатформе «Яндекс.Эфир» время смотрения блогов не уступает времени смотрения передач телеканалов. Сегодня для зрителей намного важнее, чтобы контент был увлекательным и доступным. Мы стремимся сделать так, чтобы любой контент, которым интересуется наш зритель, было просто найти на легальном ресурсе.

– Скорость мобильного интернета и возможности широкополосного доступа позволяют вообще не задумываться о доставке видеосигнала на экран, пользователь выбирает то, что у него есть под рукой: смартфон, планшет или телевизор. Сейчас и в будущем ключевую роль все-таки будут играть контент и удобные медиаплатформы.

— В топе популярных фильмов за 2018 год фильм Мартина МакДонаха «Три билборда на границе Эббинга, Миссури», его рейтинг на «КиноПоиске» больше 8 баллов. Самый популярный российский фильм — «Движение вверх» Антона Мегердичева, его рейтинг 7,7 балла. Из эксклюзивных сериалов «КиноПоиска» наибольший интерес вызвали мистический «Касл-Рок» по романам Стивена Кинга и сериал-драма «Манифест» о потерявшихся во времени пассажирах авиарейса Кингстон — Нью-Йорк.

Что касается сериалов, то в 2019 году в топ «КиноПоиска» попал комедийный сериал «Чудотворцы» со Стивом Бушеми и Дэниэлом Рэдклиффом.

Через несколько лет у нас будет то же самое, что сейчас происходит с Netflix в Америке: невероятное разнообразие контента под группы интересов. В отличие от ТВ, это не 24 часа в сутки для всех, а любое количество видео для каждого в любой момент. Будут формироваться группы по интересам, и каждый зритель сможет глубоко погружаться в близкие ему киновселенные. По мере своего роста и взросления зрители будут перемещаться между этими мирами. Эмоции останутся теми же, но язык художественного высказывания будет разным. Контента будет существенно больше, к этому стремимся и мы. Мы уже активно покупаем эксклюзивные сериалы для пользователей «КиноПоиска», а в будущем будем показывать и свой контент.

— Мой любимый пример — «Яндекс.Музыка». Если вы попробуете пару недель слушать «Плейлист дня», который алгоритмы ежедневно формируют специально под вас, и лайкать понравившиеся треки, через какое-то время «Яндекс.Музыка» будет все точнее .одбирать треки под ваш вкус и настроение. Технологии рекомендаций учитывают множество параметров: как вы слушаете музыку, какие треки пропускаете, что слушают люди, в чем-то похожие на вас, — параметров огромное количество, а на выходе волшебным образом случается магия.

Похожие алгоритмы применяются и к видеоконтенту, и каждый пользователь со временем получит индивидуальную программу просмотра фильмов и сериалов. Уже сейчас группа разработчиков машинного обучения, которая работает с «Яндекс.Музыкой», занимается «КиноПоиском». Я верю в способности искусственного интеллекта, думаю, что он будет играть существенную роль в пользовательской аналитике и сценариях развлекательных продуктов, — и технологии «Яндекса» в этом смысле дают огромные возможности.

— 10 лет для анимации — не такой большой срок, потому что анимационные технологии далеко не всегда являются цифровыми. При этом особенности сериальной анимации не только в постоянстве персонажей и отношений между ними, но и в постоянстве визуальных решений. «Маша и Медведь» с самого начала были задуманы как сериал с очень высоким уровнем визуализации, с картинкой, приближенной к уровню полнометражных анимационных 3D-фильмов, которые делают для проката в кинотеатрах. Таким сериал и остался. Даже сейчас, через 10 лет после начала проекта, мы не уступаем в технике 3D-анимации мировым лидерам.

— С моей точки зрения, продолжается общемировой тренд на разделение «анимационного труда». Есть страны, развивающие индустриальное производство анимационного контента, — Индия, Китай, Южная Корея, сейчас к ним присоединяются Индонезия и Филиппины. Поскольку в мире производится более 20 000 часов анимации в год — таков спрос на рынке, обусловленный взрывообразным ростом цифровых медиа, — то формируются целые производственные анимационные кластеры.

И есть страны, которые инвестируют в анимацию и умеют ее дистрибутировать. Это страны, где существуют национальные анимационные школы, где есть государственная инфраструктурная поддержка анимации как индустрии, а не только как вида искусства — проще говоря, придумывают анимационные фильмы и продюсируют их в одних странах, а часть производства, требующую скорости и объемов, переносят в ЮВА или другие страны, где есть технологические студии.

Другой тренд, вытекающий из первого: сейчас формируют анимационные команды под конкретные проекты. С одной стороны, традиционным студиям тяжело постоянно содержать высокооплачиваемых технических специалистов, поэтому формируются креативные команды. С другой стороны, у действительно востребованных специалистов всегда есть возможность присоединиться к интересному проекту в любой стране. Как и большое кино, анимация все больше становится продюсерской, командной.

Но вышеперечисленные особенности касаются в основном полнометражной и сериальной анимации. В авторской свои законы и тренды, гораздо меньше привязанные к развитию современных цифровых технологий

— Общих правил нет. Новый продукт должен быть действительно новым, отличаться от основной массы такого же контента вокруг. Автору проекта Олегу Кузовкову удалось и придумать новых персонажей, и задать высокую планку качества сценариев и сюжетных идей. Немаловажным было и качество визуального решения, которое тогда не применялось широко в сериальной анимации, и музыкальность сериала, традиционная для советской мультипликации. Большую роль сыграло режиссерское решение Олега Кузовкова сделать сериал бездиалоговым: сюжет фактически рассказывается языком гэгов, понятным без перевода. Удачное совпадение старта проекта с развитием YouTube позволило показать понятный без дубляжа сериал во всех странах мира.

Для проекта специально была создана студия «Анимаккорд» и отдельно подбиралась команда, занимающаяся созданием бренда и продвижением проекта в разных странах мира. Конечно, все это может работать только при условии действительно оригинального контента.

— С технической и инвестиционной точки зрения индустриальная анимация — сериальная и полнометражная — очень зависит от общей ситуации в стране. Перестанем развиваться — многие аниматоры и режиссеры, как и в 90-е годы, уедут в более благополучные с анимационной точки зрения страны. Авторской анимации тоже надо помогать: она не коммерческая, туда надо направлять основной поток прямого госфинансирования — на дебюты, на проекты заслуженных мастеров российской анимации, на развитие внутренних фестивалей, на помощь студиям в продвижении российских анимационных проектов за рубежом, на помощь в защите интеллектуальной собственности российских анимационных студий и т. д. Безусловно, тогда и проекты уровня мультсериала «Маша и Медведь» будут появляться гораздо чаще — верю, что появляться они будут.

— Новое видео, как правило, снято на мобильный телефон. И речь даже не про видеоклипы, в такое производство уже поиграли все кому не лень — от группы «Серебро» до Бейонсе. Теперь в дело включилась тяжелая артиллерия. Именитый режиссер Стивен Содерберг («Эрин Брокович», «Супер Майк», «11 друзей Оушена») снимает новые фильмы на айфон.

Видео нового времени, скорее всего, и заточено под просмотр на экране сотового телефона. Более 60% видео в интернете сегодня потребляется не с десктопа, а с гаджета. В связи с этим так популярен вертикальный формат, к которому нас приучил Instagram и другие соцсети, а также мимикрия под мир смартфона — вплоть до mobile movie, визионером которого является режиссер Тимур Бекмамбетов.

— Можно снять супервиральный ролик и на мобильный телефон — многие бренды, стремясь к максимальной нативности, используют в своих рекламных видео такой прием. Большинство блогов как раз снимается и монтируется на телефоне. Но сегодня мы видим другой тренд — блогеры все чаще хотят вырасти из «говорящей головы» на YouTube и создать собственное шоу — по аналогии с ТВ. В этом случае они сотрудничают с профессиональными продакшн-компаниями, в том числе и с производителями телевизионного контента. Мы видим, что проект Agent Girl Show у Насти Ивлеевой по картинке ничем не уступает похожей программе на канале «Пятница» с Региной Тодоренко. Уровень продакшна, конечно, не гарантирует успешность видео, но повышает лояльность к блогеру у интернет-аудитории.

— Это скорее проблема корпораций с большим бюрократизмом и огромной цепочкой согласования — когда хочется использовать условный skibidi-челлендж в своих рекламных интересах, но к моменту утверждения креатива весь хайп уже прошел. В этом своеобразное УТП блогеров и бутиковых агентств со студиями — возможность оперативно отреагировать на тренды и быстро сделать актуальный продукт.

— Очевидно, что каждый бренд и каждая компания превратятся в медиа, чтобы с помощью амбассадоров рассказывать о своих ценностях. Безусловно, послами брендов останутся и видеоблогеры — мультиквалифицированные специалисты в сторителлинге, которые постоянно совершенствуют свой, уже вшитый в ДНК, навык рассказывания историй. Скоро все виды технологий дополненной реальности (AR, MR и VR) станут обыденностью, как маски в Instagram и Snapchat, что существенно изменит форму подачи контента.

Сами видео станут еще короче, не зря так популярна социальная сеть TikTok с 15-секундными роликами. Появятся новые платформы с короткими видео, в том числе шестисекундными. Ну и мы ожидаем выхода на рынок сервиса Quibi, создатели которого уже проанонсировали несколько шоу с Дженнифер Лопес и Джастином Тимберлейком. По-прежнему большую роль будут играть алгоритмы видеоплатформ и соцсетей и, конечно, вовлеченность пользователей — как они смотрят видео, лайкают его, какие комментарии оставляют. Все это напрямую влияет на монетизацию видеоконтента, а ради нее все и затевается.

— Если совсем глобально, то VR и AR — это новый виток эволюции в коммуникации, новый способ передавать опыт от человека к человеку.

Два ключевых изменения. Первое — степень иммерсивности. Ни текст, ни фото, ни даже видео не позволяют по-настоящему пережить чужой опыт. В виртуальной реальности ты не просто пассивный зритель, ты участник, ты можешь быть кем угодно и попробовать что угодно. Например, на сайте BBC можно найти исторический VR-проект о летчиках, где вы можете сесть в самолет, который участвует в боевых действиях времен войны, то есть то, что видел летчик, то, что он слышал в этот момент, вы ощутите в полной мере.

Второе изменение — вы больше не ограничены экраном, граница между физическим и виртуальным мирами стирается. В виртуальной реальности вы внутри сюжета, в дополненной реальности цифровые объекты встраиваются в вашу жизнь.

Все это существенно меняет то, как мы воспринимаем информацию, и то, как мы ей делимся друг с другом. И постепенно это начнет формировать новые коммуникативные привычки.

— Уже сейчас, например, начали появляться новые профессии в видеоиндустрии. Когда у тебя нет экрана, у тебя нет и привычного понятия кадра — крупного, среднего или общего. Зритель внутри события, он может поворачиваться и перемещаться. Нужно научиться снимать видео так, чтобы оно эти особенности учитывало. В связи с этим появляется новая волна режиссеров и операторов.

— Показательно, что на технологии откликнулся один из самых старых и заслуженных кинофестивалей — Венецианский. Второй год в его программе предусмотрены отдельные VR-номинации. Победитель 2018 года в категории VR Experience — мультфильм Buddy VR. Дети могут взаимодействовать с героем-мышонком: ребенок получает от него конфетку, а потом вместе с ним бежит от злобной девочки.

На днях появилась новость, что в программу еще одного уважаемого кинофестиваля — Каннского — в этом году, помимо VR, добавили AR, теперь это называется Cannes XR.

— Описанное в фильме будущее — все-таки преувеличение. Думаю, вряд ли вся наша жизнь переместится в виртуальное пространство. Да это и не нужно.

AR и VR — это удобные инструменты. Но они не заменяют сути. Кино по-прежнему в первую очередь будет нужна вдохновляющая история, а промышленности — верно организованный технологический процесс. Но AR и VR дают возможность делать все это на принципиально ином уровне.

Кроме того, технологиям требуется время. AR и VR сейчас пилотируют тысячи компаний по всему миру, в том числе они активно развиваются в России. Идет настоящая гонка вооружений на рынке AR- и VR-устройств. Впечатляет, например, последний релиз очков от Microsoft — они представили шлем дополненной реальности HoloLens второго поколения. Судя по презентации, он дает отличные возможности при взаимодействии с объектами — как и мечтали пользователи, цифровые объекты в реальном мире можно перемещать прямо руками с помощью простых жестов.

Тем не менее общедоступными, по многочисленным прогнозам, AR и VR станут в перспективе 3-5 лет. Но тот, кто уже сейчас начнет их развивать, получит явное преимущество.